Эдит Кашинг (Миа Васиковска) — дочь американского богача, впечатлительная девушка, которая верит в призраков и работает над мистическим романом. Она влюбляется в британского баронета Томаса Шарпа (Том Хиддлстон), который приехал с сестрой Люсиль (Джессика Честейн) искать инвестиции для своего изобретения: Шарпы хотят разрабатывать залежи красной глины на территории своего поместья. Кашинг-старший получает компромат на Шарпа и делает все, чтобы тот как можно скорее убрался обратно в Англию. Одно событие вносит свои коррективы, и теперь уже новобрачные Эдит и Томас переезжают в практически разваленное мрачное поместье Шарпов, где с самой первой ночи девушку мучают кровавые видения.
В «Багровом пике» очень много того, что любит и охотно использует в своих фильмах Гильермо дель Торо. Узнаваемые порождения ночи, вычурная квазиготическая архитектура, игра с цветами, импульсивное и не поддающееся логике поведение антигероев и кровавая экшен-развязка в духе дешевых слэшеров. «Хронос», «Хребет дьявола», «Лабиринт фавна» — каждый из этих фильмов проглядывает в том или другом кадре «Багрового пика», изрядно пригламуренном «кинофранкенштейне», чья плоть сшита из различных жанров. Вот эта то ли внежанровость, то ли попытка ласково обмануть ожидание зрителя, раздражают. «Багровый пик» — это и детектив, и мелодрама в стиле сентиментальных романов, и готический недохоррор, и слэшер, и психологическая драма. В итоге «Багровый пик» — это ничто из вышеперечисленного, потому и не может нравиться целостно — только отдельными фрагментами. Кому-то придется по душе меланхоличный взгляд тома Хиддлстона, кому-то погоня а-ля привет «Сиянию», но так чтобы весь фильм — вряд ли. Дель Торо же разрывается между желанием угодить то мужской (накромсанные без эмоциональной передышки эпизоды-события), то женской (интрига «любит — не любит») аудитории.
«Багровый пик» утопает в декоративности и сюжетных банальностях так же, как тайны Шарпов в чанах с вязкой красной глиной. Потому и проскакивающие кадры-оммажи «Большим надеждам» Дэвида Лина, Хичкоку, викторианским хоррорам, джиалло и немому кино (а оно-то тут зачем?) — это все равно что гравюры Гойи, плохо скопированные иллюстратором бульварных ужастиков. Для любования остается только троица типажных актеров Васиковска — Хиддлстон — Честейн, да тщательная работа художника-постановщика, со вкусом обставившего руины Багрового пика.
