Сценарный гуру Линда Сегер: «В любой стране можно придумать своего супергероя»

— Как можно предсказать коммерческий успех того или иного сценария?

Линда Сегер: Предсказать это нельзя. Думаю, можно предсказать только то, насколько хорош сценарий. Можно написать структурно правильный и четкий текст. Можно оценить историю с точки зрения того, кого именно она заинтересует: у многих ли людей вызовет отклик, есть ли персонаж, за которым хочется следить, с которым захочется провести целых два часа жизни. Но сказать, насколько коммерчески успешным будет этот текст… Многие говорили, что «Анна Каренина» станет одним из успешнейших фильмов года, но этого не случилось. Думаю, что идея с театрализацией оказалась неудачной. Некоторые говорили, что «Отверженные» станут новым «Амадеем», но этого также не случилось. Можно ошибиться насчет успешности того или иного сценария. Бывают другие сюрпризы. Например, кто бы мог подумать, что «Звери дикого Юга» получат оскаровскую номинацию как фильм года? Или фильм «Любовь»? Сценаристу надо просто работать и писать о том, что его захватывает и что ему нравится. Но нельзя сказать, что это будет хитом.

— А гарантирует ли успех хорошая структура сценария?

Нет. С помощью структуры можно попытаться удержать внимание зрителя на протяжении всей истории. Но она же не означает, что сам сюжет интересен, или актеры, или персонажи. Структура служит творчеству. Если в сценарии есть творчество, есть оригинальность и есть четкая структура, то шансы на успех увеличиваются. Но нет никаких гарантий. Можно снять замечательный фильм, но маркетинг не будет проведен должным образом. Или же к замечательному сценарию подберут неподходящих актеров.

— Вспоминаются ли вам фильмы с недоработанной структурой или же с нетрадиционной структурой, которые все равно добились успеха?

Существует разница между нетрадиционной структурой и той, в которой есть проблемы. Нетрадиционная структура — в фильмах вроде «Столкновения», получившего «Оскар» и сделанного просто прекрасно. Но Пол Хаггис (сценарист фильма. — oKino.ua) знал, что делает. Я перебираю сейчас в голове оскаровских лауреатов и не могу назвать ни одного фильма, в котором были бы проблемы со структурой сценария. В «Операции „Арго“» — потрясающе структурированный сценарий. То же в «Король говорит!», в «Танцующем с волками». Возможно, в фильме «Из Африки» структура была не идеальна. В «Списке Шиндлера» она отличная, это шедевр, но фильм наградили не за структуру: здесь ремесло послужило искусству, причем оба они были на должном уровне. Бывает, что в сценарии не хватает ремесла, но есть творческое начало, или же наоборот. Эти два аспекта должны быть на одинаково высоком уровне.

— В Голливуде сегодня очень популярны два типа персонажей: супергерои и девушки-подростки. Почему так?

В основном из-за аудитории в возрасте от 12 до 30 лет. «Сумерки» или же экшены привлекают именно таких зрителей. Интереснее, когда определенного успеха добиваются фильмы с неожиданными персонажами, как фильм «Любовь». В США такую картину просто бы не сняли: материал слишком пугающий. Но Киноакадемия оценила саму ленту и актерскую игру, а это большой прорыв, раз в какое-то время выстреливают в главной номинации именно зарубежные фильмы, например «Жизнь прекрасна» или «Новый кинотеатр „Парадизо“».

— Согласны ли вы с тем, что у США сложилась монополия на супергероев? Можно ли придумать украинского, или шведского, или какого другого супергероя так, чтобы он не выглядел нелепо?

В сценарии для Film.ua, над которым я вчера работала, есть женский персонаж, которого я бы назвала очень героичным. Меня захватил и сам образ, и сюжет. Так что в любой стране можно придумать своего супергероя. Но важно не попасть в ловушку, в которой оказался Голливуд, когда супергерои повсюду и так и хочется попросить: «Дайте же что-нибудь другое». Но с некоторыми такими характерами все в порядке, например, с Человеком-пауком. Мне понравился второй фильм о нем. Встречаются весьма приличные истории. Я, например, люблю некоторые фильмы «Крепкого орешка», даже пересматривала их.

— В последних фильмах бондианы сценаристы пытаются придать главному герою больше глубины, раскрыть его личную историю, показать слабости. Считаете ли вы это верным?

«Казино Рояль» оказался интересным фильмом, при этом сохранился стиль бондианы. Но в последних лентах этот стиль теряется. Проблема в том, что Джеймс Бонд превращается просто в очередного киногероя. Такого, как в «Превосходстве Борна» или «Крепком орешке». Теряется такая часть стиля бондианы, как юмор. Фильмы становятся мрачнее. Знаете, в книгах Яна Флеминга присутствует мрачность. Я была экспертом в одном судебном деле касательно того, являются ли фильмы о Бонде производными от книг или же оригинальными произведениями на основе книг. И могу сказать, что кинобондиана — это специфические произведения, с экзотическими местами действия, комическими моментами. «Шаровая молния» (4-ый фильм серии. — oKino.ua) стала началом Бонда киношного. Сама книга была написана уже после выхода фильма. Когда стиль начинает утрачиваться, то теряется и сам Бонд, его личность. В случае с борнианой, из которой я видела первые три фильма, то там присутствует особый стиль. То же самое: теряется стиль серии — теряется сам Борн. Бонд и Борн различаются по стилям, но оба зависят от них.

Один из самых любимых мной Бондов — это Тимоти Далтон. Он был и привлекателен, и сложен, но сам сценарий не соответствовал. И когда говорят о провале фильмов с Далтоном, то перекладывают вину на актера. Но я считаю, что все дело в сценарии. Далтон мог бы преуспеть, но в сценарии не было достаточной поддержки для его Бонда.

— Считается, что в хороших сценариях герой обязательно меняется. О каких именно изменениях идет речь, ведь бытует мнение, что люди в жизни вообще не меняются?

Речь идет о сюжетной арке развития персонажа. Я рассказываю об этом в книге Advanced Screenwriting. Не в каждом фильме персонаж меняется. Есть персонажи, которые не меняются, но раскрываются по ходу сюжета. Но я верю, что люди могут меняться и становиться другими после морального искупления вины. Глубоко прописанный персонаж проходит какой-то путь. Все путешествия, которые совершает человек, могут что-то в нас изменить. Это не означает, что мы всегда позволяем этим изменениям проявиться. Когда я путешествую, то думаю, что становлюсь другим человеком, например, после поездки в Украину. Во мне открывается что-то новое. Я была в казацком селе в Киеве (музей «Мамаева Слобода». — oKino.ua), и обнаружила в себе что-то от казаков, о чем раньше не знала. Я почувствовала веселье и счастье в песнях и танцах, и это нашло во мне отклик, несмотря на то, что я, по большому счету, меланхолик. Различные культуры вызывают разный отклик. Но что-то все равно пробуждается внутри.

— Если сценарист работает с историческими фактами, как ему стоит с ними обращаться в своем тексте?

Стоит искать драму в рамках имеющейся истории. Но не из всех реальных историй можно сделать хороший фильм, не все они драматичны или имеют начало, середину и конец, или же универсальные моральные категории. Если все это присутствует, то можно сразу оценить, насколько хороший фильм получится из этого материала. В различных культурах есть множество захватывающих сюжетов, которые не замечают. В американской истории есть столько сюжетов, по которым никогда не снимали фильмы! Я ищу сценарии об интересных личностях. Но в США или не изучают интересные темы глубоко, или возвращаются к одним и тем же историям. «Линкольн» — замечательный фильм, но в один год с ним была еще одна лента об этом президенте. Да, о его жизни стоит снимать, но есть много других достойных сюжетов из ХІХ века. Например, о Гарриет Табмен, сбежавшей рабыне. Я не помню о ней ни одной картины. Или Сакагавея, принимавшая участие в экспедиции Льюиса и Кларка, — это величайший женский образ. Думаю, люди просто ограничивают себя.

— Может быть, дело в том, что это женские образы и продюсеры не хотят ограничивать аудиторию?

Нет. Около 50% посетителей кинотеатров — женщины. Они же имеют большее влияние на кинорынок, чем мужчины. Проблема в том, что топ-менеджеры в киноиндустрии — преимущественно мужчины. Эта ситуация постепенно меняется, но все равно они выбирают те сюжеты, которые им импонируют как мужчинам. И даже когда женщины занимают высокие должности, они, возможно, добились этого благодаря влиянию мужской культуры восприятия. Они просто научились играть с мальчишками. Возможно, следует привыкнуть смотреть футбол (смеется). Из-за узкого мужского видения продюсеры могут не замечать мощных историй о женщинах. «Клуб первых жен» — этот фильм стал огромным хитом, а в нем все три главных персонажа — дамы. Кто-то может сказать, что такое кино сложно продать, но доказано обратное. Так что не надо делать заблаговременных выводов о героинях. Как и о сильных мужских характерах, как в «Линкольне». Не только как сам человек, но и образ, созданный Дэниэлом Дэй-Льюисом: мужчина, у которого много забот и жена с тяжелым характером. Именно такой герой может получить награду Киноакадемии, а не очередной супергерой. У кого есть «Оскар»? Точно не у Тома Круза за ленту «Миссия: невыполнима».

— Может ли сценарист писать текст, в который он не верит и который ему не нравится в принципе?

Надо испытывать страсть к тому, что пишешь. Сложно сидеть и работать, если работа не захватывает. Я читала ужасные сценарии, написанные для телерекламы. Ни страсти, ни сердца, ничего — просто слова на бумаге. Надо любить свой текст. Даже мне, как консультанту, приходится в определенном смысле влюбляться в сценарий, чтобы хорошо сделать свою работу. Мне все равно, что это: фантастика, приключенческий экшен или исторический фильм, комедия, что угодно — я научилась влюбляться в сценарий. И я всегда так делаю, неважно, насколько текст плохой или хороший. Это моя работа: украсть у автора часть страсти, чтобы подсказать ему, как писать дальше.

Иногда автору необходимо спросить себя: «Ты точно хочешь продолжать? Потому что эта история никуда не приведет». Со своей стороны, я говорю, какой потенциал у сценария, но чтобы раскрыть его, надо потратить время, особенно если материал сложный или автор — дебютант. И бывает, что люди не продолжают. Я говорю, что могу помочь, если сценарист действительно хочет писать и чувствует страсть к работе. Но я предупреждаю, что сценарий может не продаться и вообще ни к чему не привести, поэтому лучше взяться за другую идею. Иногда я говорю прямо: «Это ваш путь, ваше путешествие на ближайшие год-два. Это будет нелегко. Хотите ли вы пройти этот путь?» И были случаи, что авторы пропадали на месяц, а потом присылали сообщение о том, что не могут оторваться от работы.

— Как стать сценарным консультантом?

Во-первых, надо уяснить, чего именно хочешь. Многие консультанты хотят быть сценаристами. Но не я. Я начала заниматься консультированием как бизнесом. Я по-настоящему люблю анализировать сценарии и консультировать. Во-вторых, надо много знать. Посещать много курсов и читать книги. Я пришла в профессию из театра, работала как в профессиональных труппах, так и в учебных, я ставила спектакли на сцене. Я преподавала в колледже литературу, написала диссертацию, связанную с режиссурой пьесы. Думаю, помогает также знание различных видов искусства. Я учила актерское мастерство, посещала три класса по кинорежиссуре, чтобы научиться думать кинематографически, посещала классы по монтажу, компоузингу, работала с костюмерами. Я разбираюсь в музыке: моя мама была учителем игры на фортепьяно. Надо продолжать учиться. Когда я анализирую фильмы, почему они успешны или не успешны, то уже сравниваю по образцам. Я люблю свою работу, но продолжаю учиться. Я кое-что приметила в «Жизни Пи», и это пригодится, если придется работать над сценарием, где два человека весь фильм находятся посреди моря, или же человек и зверь (смеется).

— Существует ли в Голливуде конкуренция между сценарными консультантами и преподавателями драматургии?

По большому счету, нет. И скажу почему. Раньше она была — мои друзья звали это «войнами семинаров». «Кто бог сценарного мастерства, кто лучший преподаватель по драматургии, кто лучший гуру?» — такими вопросами задавались сценаристы, чтобы потом прильнуть к одному человеку и следовать его советам. Такое происходило в 80-е. Лично я никоим образом не хотела участвовать во всем этом. В колледже вы же занимаетесь не у одного преподавателя? Люди должны учиться у разных мастеров. Каждый учитель добавляет что-то свое, и никто не знает ответов на все без исключения вопросы. А в конце 80-х некоторые из нас начали знакомиться друг с другом. Мы начали встречаться за обедами и вообще. Мы стали поддерживать друг друга и поверили, что будет лучше сотрудничать, а не состязаться.

Общение зародилось в женской среде: я начала помогать другим женщинам-консультантам. Я была единственной женщиной-экспертом среди, по-моему, семи мужчин. Но общалась и с коллегами противоположного пола: Сида Филда повстречала в турне, Боба МакКи — на конференции, обедала с Джоном Труби и так далее. Я не хочу, чтобы была конкуренция или кто-то имел исключительное право консультировать и преподавать. Мы все хорошо ладим и поддерживаем друг друга, рекламируем книги друг друга и советуем клиентам. Мы все призваны делать сценарии лучше.