Рецензии пользователя Антон Филатов

Когда художнику запрещают говорить прямо, он использует язык символов и аллегорий. На этом языке говорил Эзоп и писали диссиденты. Руководствуясь им, Сергей Параджанов снял свой шедевр «Тени забытых предков». А ровно через 50 лет после знаковой премьеры этой ленты на украинские экраны выходит фильм Джафара Панахи «Такси», который обходит цензуру, пользуясь тем же эзоповским языком.

И Панахи, и Параджанов выступали против власти своей страны, за что оказались за решёткой. Правда, если Параджанова заключение заставило поменять жанр и вместо фильмов взяться за рисование и коллажи, то Панахи благодаря современным технологиям продолжил снимать кино.

Его последний на сегодня фильм «Такси» был отмечено высшей наградой Берлинале. Учитывая, что в 2000 году Панахи триумфовал на Венецианском кинофоруме с лентой «Круг», теперь он один из самых титулованных режиссёров западного мира.

Его последние фильмы в обязательном порядке собирают престижные награды. Правда, судя по отзывам критики, не всегда заслуженно. Ведь сожаление к автору — заключённому диссиденту, которому приходится преодолевать запреты, чтобы снимать кино, — часто перевешивает здравую критику. Но если предыдущие его две работы «Это не фильм» и «Закрытый занавес» действительно не поднимались выше оценки «неплохо», то «Такси» уже практически утвердилась в статусе «шедевр». Для этого не хватает, что ли, проверки временем. Но её, уверен, фильм пройдёт без труда.

Новое творение Панахи снято в формате псевдодокументалистики. Распознать в том, что происходит на экране, игру актёров и постановку, удается лишь где-то в середине фильма. Но, поверьте, как только глаз цепляется за слишком «гладкие» сцены и не правдоподобные стечения обстоятельств — не радуешься тому, что заметил прокол в фильме маститого режиссёра, а наоборот — жалеешь, что разрушилась эта иллюзия документальной съёмки.
В течение картины несколько раз звучит мысль о том, как съёмка на видео становилась средством защиты человека перед системой. Камера в руках для героев этого фильма становится единственным возможным оружием в борьбе с несправедливостью.

99,9% фильма снято исключительно изнутри салона автомобиля. Панахи будто бы говорит зрителю, что сколь бы не ограничивали пространство художника, чтобы создавать классные произведения искусства, ему будет достаточно даже столь тесного пространства. При этом приём съёмки всего фильма на любительскую камеру и на видеорегистратор не сводится к банальному формализму. Каждый ракурс, кадр и затяжной проезд здесь оправдан.

Свою независимость Панахи подчёркивает и тем, что отказывается брать с людей деньги за проезд. То, что он получает из общения с ними — важнее пары купюр в несколько десятков иранских туманов.

Проведя всего 82 минуты (относительной короткий хронометраж ленты) в машине с Джафаром Панахи, зритель даже спустя неделю будет вспоминать это время, как одно из самых насыщенных. Каждый персонаж здесь — яркое пятно в дорожной медитации. Карлик, торгующий пиратскими дисками с фильмами, появляется как антитеза самому Панахи. Карлик бессовестно зарабатывает на том, что режиссёр снимает на свой страх и риск. Поэтому-то, покидая автомобиль, торговец дисками несколько раз просит прощения, но в ответ не получает ни слова.

Девочка, которая хочет снять кино в качестве домашнего задания. Но отношение к фильму у неё, как к сказке, в которой «не должно быть чернухи и отрицательных персонажей…». В противовес ей — опять-таки режиссёр за рулём, который не пытается замаскировать окружающий негатив, а показывает мир таким, каков он есть на самом деле.

Ещё один пассажир такси — женщина с цветами, которая преподносит одну из роз зрителям, кладя цветок перед камерой. Благодаря тому, что мы смотрим это кино и видим этих людей — мы оказываем им огромную помощь. Ведь без огласки всего того политического беспредела, жертвами которого оказались персонажи фильма, — они все уже давно были бы за решёткой. Внимание зрителей оказывается намного важнее наград или кассовых сборов, которые приносит лента. Ведь именно внимание зрителей даёт персонажам фильма свободу. Как творческую, так и социальную.