Отечественные переводчики выступили в своем традиционном репертуаре: к фотографии аристократичного Ричарда Гира в галстуке-бабочке с постера припаяли название «Порочная страсть», не имеющее отношения ни к оригинальному Arbitrage, ни к содержанию фильма. Какая уж тут страсть, когда все герои художественного дебюта режиссера Николаса Джареки существуют исключительно по законам холодного расчета.
Даже если у главного героя, нью-йоркского бизнесмена Роберта Миллера, изредка и просыпаются какие-то искренние чувства, их приходится на всякий случай давить — «система», как он сам это называет, не позволит. Особенно они неуместны в ситуации, когда Миллер пребывает на грани абсолютного краха — и финансового, и личного: ему необходимо срочно заключить сделку о продаже фирмы, не позволив покупателю узнать о собственном банкротстве, скрытом с помощью махинаций с бумагами. Миллер позволяет себе редкие минуты отдыха в компании любовницы, европейской художницы и начинающей галеристки. Однако именно попытки поддержать эту связь, одновременно решая больные деловые вопросы, и приведет к появлению в жизни Миллера самой серьезной проблемы — и это тот случай, когда о сюжетном повороте, происходящем, когда фильм еще не перевалил за получасовую отметку, лучше не знать заранее.
С полнометражным дебютом Джареки — в прошлом уже известный как автор документалки «Аутсайдер» про преступно малоизвестного режиссера Джеймса Тобэка, — решил не мелочиться: начальные титры пестрят именами, неожиданно громкими для дебютанта с «независимым» финансированием и камерным сценарием. Те, кого привлекут имена Сьюзен Сарандон и Летиции Касты, впрочем, будут несколько разочарованы: обеим главным женщинам в жизни Роберта Миллера особого экранного времени не выделено. Чуть больше повезло наглому копу Тиму Роту, который без особых откровений отыгрывает что-то в духе Аль Пачино из «Схватки» с небольшой примесью Глеба Жеглова.
Но главным и единственным стержнем, без которого «Порочная страсть» развалилась бы в одно мгновение, остается собственно Миллер в исполнении Ричарда Гира — и это безусловная, стопроцентная удача. Хотя и не только Джареки повезло с Гиром — но и Гиру повезло с Джареки. В качестве сценариста он разыгрывает со зрителем проверенную и беспроигрышную партию, заставляя сочувствовать герою, с позиций здравого смысла сочувствия не заслуживающему. В качестве режиссера, не обращая внимания на 2012 год выпуска, работает по приятным глазу канонам голливудских драм о суде или о бизнесе (или о том и другом) 1990-х годов — вроде «Фирмы» или других экранизаций Джона Гришема; где-то в подобных юридических триллерах, если мне не изменяет память, уже мелькал и Гир.
Если посудить, уж кто-кто, а Миллер полностью заслуживает всех тех кошмаров, которые вот-вот свалятся ему на голову — и все равно мы не можем не вздохнуть с облегчением, когда он находит очередной повод отсрочить приближение правосудия. Неспешный, но напряженный сценарий и немногословный, но работающий с истым вдохновением Гир — и вот мы уже на полтора с лишним часа вынуждены жить и думать в системе координат Роберта Миллера. По окончании просмотра остается только порадоваться, что подобный опыт и ограничится полутора часами.
