Рецензии пользователя Юлия Кузнецова, редакция oKino

Спустя почти 70 лет после выхода «Красавицы и чудовища» Жана Кокто знаменитую сказку вновь сняли во Франции. Как и старом фильме, в нынешней киноверсии на первом месте сложные красивые декорации, костюмы, демонстрация волшебства и лучшие французские актеры. Ради всей этой визуальной роскоши, правда, пришлось пожертвовать сюжетной внятностью.

Новая «Красавица и чудовище» отличается от известной всем сказки. Семейство Белль расширили, заколдованному принцу добавили трагическую любовь в прошлом и вписали одного обаятельного мерзавца, присутствие которого оправдано лишь тем, что его играет красавец Эдуардо Норьега. В общем, финал сказки тоже отходит от какона.

Режиссер и сценарист Кристоф Ганс много внимания уделили бессознательному героев, что всегда можно списать на волшебство и фатум. Многое интересное происходит с героями либо узнается ими именно во сне. Да и сама картина «Красавица и чудовище» похожа на сон. Любые обвинения в нелогичности и нестройности сюжета списываются, таким образом, на жанр сказки. А если сказка, то все возможно, и не спрашивайте почему.

Общеизвестную часть сюжета Ганс обходит стороной, оставляя ее либо за кадром, либо в намеках. Зрителю, знающему историю Белль и Чудовища наизусть с младых лет, конечно, должно быть интереснее просто смотреть на чувственные губы актрисы, оживший розарий, переливающиеся складки платьев и прочее.

В «Красавице и чудовище» очень много игры с операторской работой. Добавить к этому детальную и сверхреалистичную компьютерную графику, и получается до безумия красивое зрелище. На это просто приятно смотреть: на дорогое убранство заросшего ветвями замка, на леса и сады, на развевающиеся девичьи кудряшки и, черт, даже на чудовище, очень похожего на кота, которого хочется погладить. Созданное на экране великолепие, как ни странно, ни пошло и не гламурно. Вероятно, сказалось то, что фильм снимали французы, у которых чувство прекрасного развито чуть ли не с рождения.

Но кроме красоты ленте, к сожалению, предложить больше нечего. Разве что весь талант и величие Венсана Касселя и Леа Сейду. Но первый весь фильм покрыт нарисованной на компьютере шерстью, вторую эксплуатируют как секс-символ. Полные груди Сейду иногда кажутся отдельным персонажем, принимающими определенное положение в зависимости от настроения сцены. В итоге, сложно прочувствовать драму принца, загубившего жизнь близких. Сложно понять, как вообще между ним и Белль зародились чувства (хотя, может, бюст как-то к этому причастен), ведь в фильме практически нет хрестоматийных сцен бесед между героями.

Взрослому зрителю в «Красавице и чудовище» не хватает продуманности, дети могут не совсем уловить ассоциативную часть сюжета. Хотя фильм, безусловно, подходит для младшей аудитории: он целомудренный и беззлобный, а эстетика картины воспринимается на интуитивном уровне.